Дмитрий Шеваров
Она сохранила сердце в бессердечное время
Когда знакомишься с человеком на бегу, общаешься с ним урывками, то обычно он не успевает запасть тебе в душу.
Наташа западала людям в душу сразу.
Мы познакомились в ту пору, когда она ушла из «Российской газеты», а я еще не мог предполагать, что буду там работать.
Наташа работала в тихом московском переулке в «офисе», куда я забежал буквально на минуту. Там было много людей, но никого, кроме Наташи, я не запомнил. Она сидела у окна в тесной холодной комнате, набросив на плечи теплый платок и напоминала кустодиевскую купчиху, а не пресс-секретаря официального учреждения. Наташа, заметив, что я стучу зубами, взялась неспешно, по-домашнему заваривать чай, одновременно окутывая меня каким-то теплым, невероятно благожелательным разговором. Я тут же забыл, что забежал на минуту.
Уже потом люди, работавшие с Наташей рядом, рассказывали мне о ней как рассказывают о кормилице или няне. Ее безоглядная душевная расточительность казалась поначалу чрезмерной, странной, неуместной.
Вот и мне в первые минуты показалось, что она меня с кем-то перепутала, ведь я ее видел в первый раз, а она говорила со мной, как со старым приятелем и к тому же на «ты». Последнее особенно обескураживало, но быстро выяснилось, что Наташа читала мои заметки в разных газетах и это ее сочувственное чтение загодя уничтожило между нами всякую дистанцию.
Тогда я принял ее за вологжанку, ведь «офис», где она работала, имел прямое отношение к столь родной мне Вологодчине. Во всякую нашу встречу мы досыта говорили о Вологде, она рассказывала мне о новостях в жизни наших общих знакомых.
Только после раннего ухода Наташи я узнал, что она родилась на юге Казахстана в городе Джамбуле, некоторое время училась в Томске, много лет жила в Башкирии, работала в газетах Стерлитамака и Уфы, а после перестройки оказалась в Москве. Когда она успела сродниться с вологодской землей – это для меня до сих пор загадка. И ведь не просто сродниться, а объехать всю Вологодскую область написать о ней книгу.
И вот еще одна загадка. Наташа долго работала в той журналистике, которую принято называть парламентской. Проявить себя там очень трудно, поскольку и темы, и жанры часто сводят роль автора к нулю. Засушить себя в таких условиях можно очень быстро. С Наташей этого не случилось. Она была костром на льдине официальщины. Во время тягостных думских заседаний Наташа писала ...басни – совершенно в крыловской традиции. А еще – эпиграммы. Причем столь жгучие, что и сегодня их вряд ли кто решится опубликовать. По сатирическим стихам Наталии Бачуриной можно изучать политические нравы конца 1990-х.
Очевидно, поэзия и спасала ее в самые горькие часы жизни. И разве не загадка то, что они рвались из души тем отчаянней, чем сильнее ее душу сжимали «железные» обстоятельства и служебные обязательства?..
Именно русская словесность была изначальным призванием Наташи. Она и по образованию была не газетчиком, а филологом, литератором. Окончив школу с золотой медалью, поступила на филологический факультет МГУ, где ее любимым учителем стал правнук Льва Толстого академик Никита Ильич Толстой. Он был и ее научным руководителем, когда она писала диплом по становлению русского литературного языка.
Людмила Ивановна Дорошина, сестра Наташи Бачуриной, передала мне ее стихи, сохранившиеся в домашнем архиве. Та небольшая подборка стихотворений Наташи Бачуриной, которую мы сегодня публикуем, не может дать полного представления о ее даровании. Но это след ее горячей и любящей души.
ДАТА
24 октября 1948 года родилась поэт и журналист Наталья Ивановна Бачурина. В 1990-е годы она работала парламентским корреспондентом и обозревателем «Российской газеты».
Из лирики
Родник
Мой добрый и вполне ученый друг
Уверен, что все женщины похожи.
Наверное, немало знал он рук,
И разницы почувствовать не может...
Неповторим любимый человек!
Единственен в любом своем движенье.
Но в наш донельзя прагматичный век
Любовь обречена на вырожденье.
А, может, ее вовсе в мире нет?
Тогда о чем мы втайне все тоскуем
И в юности, и на закате лет,
Когда вступаем в осень золотую?
И кто поэтам нашептал слова,
Которые в веках не умирают?
...А друг меня никак не понимает.
У друга разболелась голова.
Мне жаль его, ведь он не виноват.
Безлюбье не таких ожесточило.
Н я готова биться об заклад –
Одна любовь дарует людям силы!
Не потому ль так неулыбчив лик
Взаимно обездоленных прохожих,
Что многие партнерами на миг?
И здесь они действительно похожи...
В домах пылятся томики стихов.
Их в сутолоке мало кто читает.
А я, должно быть, в облаках витаю,
Пытаясь снова сеять зерна слов.
Что делать... Это все сильней меня.
А, может, кто рукой моею водит,
Как-будто сделав жрицею огня,
Который в наших душах на исходе?
Мой бедный друг... Храни его от бед
Любви благословенной чистый свет.
И дай ему испить из родника
Единственная женская рука...
1989
Из сатирических стихов
Персона улыбнулась,
И свита вся сияет,
А тень чела коснулась –
Вокруг чуть не рыдают.
Не пропустить момента,
Во всем в струю попасть –
Нет лучше аргумента
Лояльность доказать.
2006
